Інтуїція

Интуиция, таким образом, есть чистое восприятие сущности, "вещи в себе". Общее для множества реальных объектов мыслится интуицией в едином понятии, а различное в них – как различие. Интуиция – это способность, определяющая сущность человека и его деятельность, ибо каждый индивид, согласно Шопенгауэру, создает себе свой мир и живет в нем: умный – в умном мире, глупый – в глупом.

Философ строго разграничивает интуитивное и рефлексивное (разумное) знание, рассматривая их как антагонизмы, антиподы. Весь мир рефлексии, по его мнению, "покоится на мире интуиции как своей основе"42. Прежде чем разум войдет в "рефлексию сознания", все должно быть воспринято рассудком, т.е. интуитивно.

Интуиция, равно как и фантазия, – удел и необходимый элемент гениальности, но не учености. Наиболее рельефно эти качества проявляются в искусстве, которое Шопенгауэр ставит превыше всего, в том числе науки и философии. В юные годы у человека, по его мнению, преобладает интуиция, в старости – мышление. Первое – время поэтики, второе – философствования.

В своей трактовке феномена интуиции Шопенгауэр постоянно стремится отмежеваться от "абсурдных идей" интуитивного знания, развиваемых Гегелем, Фихте, Шеллингом. Особенно резко он выступает против элементов мистики, фидеизма, приписывания интуиции "сверхчувственных" начал.

Шопенгауэр различает два типа интуиции: чувственную и интеллектуальную, но ни та ни другая не вписываются по существу в классические рамки соответствующих типов философских учений об интуиции. Обе они имеют то общее, что отражают нечто реальное, т.е. оказываются направленными на один и тот же объект познания. Различие же состоит в том, что чувственная интуиция – первична, условна, неглубока, в то время как интуиция интеллектуальная представляет особое, как бы "второе зрение" – наиболее глубокое и прозорливое, опосредствованное к тому же богатой гаммой человеческих эмоций.

Любопытно то, что первый тип интуиции автор именует "бодрственной", второй, исходящий от внутренних, скрытых явлений, называет "органом сновидений". При этом Шопенгауэр ссылается на особый вид сна – сомнамбулическое состояние, изучению которого он посвятил сотни страниц своих сочинений и в реальность и эвристичность которого верит не менее страстно и ортодоксально, чем "фидеист" Шеллинг в божественный характер своей интуиции. При этом "сомнительный" авторитет великого романиста ни в коей мере не идет в сравнение с авторитетом "ясновидящих сомнамбул", имена которых вылетают из-под пера Шопенгауэра, пожалуй, чаще, чем имена философов.

Подобного рода "сомнамбулическая", "магнетическая" интуиция является высшей формой постижения истины. В этой связи особое внимание автор уделяет проблеме бессознательного, поскольку считает последнее изначальным и естественным состоянием вещей, предпосылкой сознания и "главной основой жизни". И вообще, как полагает Шопенгауэр, мышление человека совершается наполовину бессознательно. "Наши лучшие, богатейшие смыслом и глубочайшие мысли возникают в сознании внезапно, как бы по вдохновению и часто сразу в форме какой-нибудь значительной сентенции. Но они все же . – результат долгого бессознательного размышления ."43.

Правда, Шопенгауэр не решается последовательно и до конца довести развиваемые им идеи о неограниченной силе и возможностях чисто интуитивного постижения истины. Видимо, понимая двусмысленность и эклектичность своей позиции, он стремится смягчить ее, перебросить мосты хотя бы в некоторые классические философские системы.

С этой целью Шопенгауэр вновь обращает взор к человеческому разуму, дабы сгладить алогизм и агностицизм своей философии. Здесь он использует "уловку" (его собственный термин), состоящую в том, чтобы внезапно облить "живейшую интуицию" самой холодной, абстрактной рефлексией, той самой рефлексией, которая отделялась ранее от интуиции непроходимой пропастью и которая становится новым, возведенным на высшую ступень познанием, абстрактным отражением "всего интуитивного в неинтуитивном понятии разума".Шопенгауэр все же вынужден был признать, что прочное сохранение всего познанного и возможность его передачи на практике полностью зависят от того, насколько интуитивно добытое сделалось знанием, трансформировавшись в некоторую абстракцию. Интуиция раскрывает лишь суть частного, единичного, ближайшего . Конечно, без интуиции, без рассудка нет и разума, но последнему недостаточно знания о единичном, здесь необходима абстракция, без которой не возможна никакая "продолжительная, связанная, планомерная деятельность". Истинное знание есть синтез "concreta" и "abstracta". "Конец и цель всякого знания – то, чтобы интеллект перевел все проявления воли не только в интуитивное познание . но и в абстрактное, следовательно, чтобы все, что есть в воле, было также и в понятии. К этому стремится всякое истинное, т.е. непосредственное, размышление и все науки"44.