Інтуїція

Учение об интеллектуальной интуиции, т.е. учение о непосредственном усмотрении сущности вещей, занимает центральное место в теории познания Гуссерля. Избрав своеобразный феноменологический способ движения ко всеобщему, Гуссерль пытается обосновать его в целях доказательства правомерности существования логически всеобщих объектов. Делая вывод о том, что в самом сознании нет главного перехода от созерцания единичного объекта к осмыслению всеобщего, он указывает на необходимость особого специфического акта полагания всеобщего. Этот акт, или интенция, по Гуссерлю, существенно отличается от собственно акта эмпирического созерцания. Оказывается, что для получения всеобщего необходимо "своеобразное сознание". Специально для этого и вводится новый термин "идеация". Всеобщее выводится не путем абстрагирования, а путем идеации, иными словами, путем своеобразного непосредственного усмотрения сущности.Так Гуссерль вводит новый тип созерцания – "идеирующую абстракцию". Это особого рода сверхчувственное, интеллектуальное созерцание. А процесс приобщения к этому всеобщему происходит посредством интуиции. Значение последней, по его мнению, трудно переоценить. "По самому своему существу, – пишет Гуссерль, – поскольку она направляется на последние начала, философия в своей научной работе принуждена двигаться в атмосфере прямой интуиции, и величайшим шагом, который должно сделать наше время, является признание того, что при философской, в истинном смысле слова, интуиции, при феноменологическом постижении сущности открывается бесконечное поле работы и полагается начало такой науки, которая в состоянии получить массу тончайших и обладающих для всякой дальнейшей философии решающим значением различений без всяких косвенных символизирующих методов, без аппарата умозаключений и доказательств"70.

Итак, из анализа гуссерлевской концепции интуиции следует, что интуиция – это высший род познания, позволяющий непосредственно созерцать всеобщее, находящееся в самом познании, безотносительно к тому, соответствуют ли эти сущности чему-нибудь в реальности. Пытаясь преодолеть разрыв между мышлением и созерцанием, Гуссерль, будучи ограничен рамками своей феноменологии, на деле продемонстрировал полную несостоятельность и односторонность метафизического подхода к решению одной из сложнейших проблем взаимоотношения человека с объективным миром. В феноменологизме Гуссерля наиболее ярко выразился кризис современной буржуазной философии, а его метод явился очередной неудавшейся попыткой преодолеть этот кризис. Интуиция, таким образом, рассматривалась в гуссерлевском варианте как специфическое орудие в руках философа, предназначенное для непосредственного усмотрения истин чистой логики.

Философский интуитивизм тщетно пытается показать, что не существует никакого противоречия между материализмом и идеализмом, знанием и верой. Абсолютизируя интуицию, представители интуитивизма представляют ее как иррациональный акт в процессе познания. Философский интуитивизм – это тот рубеж в исследовании гносеологической природы интуиции, к которому неизбежно должна была прийти идеалистическая философия. Однако интуитивистские течения рождались на почве крайнего идеализма, принижающего роль логического мышления в познании. В подавляющем большинстве такие учения были направлены против науки и научного познания и заслоняли рациональные подходы к исследованию подлинной природы интуиции.

Но уже в этот период сквозь оковы мистических интуитивистских представлений об интуиции начинают пробиваться материалистические тенденции в разработке проблемы, впитавшие лучшие традиции предшествующей философии, наметившиеся еще в трудах Фейербаха.

На пути достижения истины Фейербах не оставляет места самоочевидности, а следовательно, и интуиции. Однако несправедливо было бы не указать на его роль в разработке исследуемой проблемы. Заслуга Фейербаха состоит в том, что, качественно изменив существующие взгляды на сущность человеческого познания, он в определенной мере предопределил дальнейшее направление в исследовании интуиции. Как писал В. И. Ленин, "вся школа Фейербаха, Маркса и Энгельса шла от Канта влево, к полному отрицанию всякого идеализма и агностицизма"73. И хотя нередко исследователи проблемы интуиции придерживались идеалистического направления, но руководствовались они фейербаховским решением вопроса о взаимоотношении субъекта и объекта в процессе познания, направляя тем самым разработку проблемы в сторону материализма. Существенный вклад в этом плане в рассмотрение данной проблемы внесли представители русской философии.

Сложная, противоречивая обстановка, сложившаяся в России на рубеже XIX-XX вв., во многом обусловила столь автономное развитие русской философской мысли. Царское самодержавие, душившее всякого рода прогрессивное движение, отнюдь не способствовало распространению русского философского наследия. А между тем именно в истории русской философии под вынужденным подчас прикрытием идеализма и религии развивались лучшие материалистические тенденции в исследовании целого ряда философских проблем, к сожалению так я не получившие впоследствии своего развития. И нередко в развитии идей, имеющихся в трудах русских философов, приоритет отдавался Западу. Нечто подобное произошло и с проблемой интуиции. Свое синтетическое выражение концепция интуиции, распространенная среди философов России того времени, получила в трудах П. А. Флоренского.П. А. Флоренский (1882-1943) – ученый энциклопедических интересов. Его основное философское произведение "Столп и утверждение истины", где под "Столпом истины" автор имеет в виду некую достоверность (certitudo). Истина, по мнению Флоренского, становится достоянием субъекта через "акт суждения" об объекте. Всякое суждение при этом дается "непосредственно" или "опосредствованно". "Суждение, данное непосредственно, есть самоочевидность интуиции (evidentia)"74. Далее такая "самоочевидность" может трактоваться трояко: "Она может быть самоочевидностью чувственного опыта и тогда критерий истины есть критерий эмпириков внешнего опыта (эмпириокритицистов и проч.): "достоверно все то, что может быть сведено к непосредственным восприятиям органов чувств; достоверно восприятие объекта" . Она может быть самоочевидностью интеллектуального опыта, и критерием истины в этом случае будет критерий эмпириков внутреннего опыта (трансценденталистов и пр.), а именно: "достоверно все то, что приводится к аксиоматическим положениям рассудка, достоверно самовосприятие субъекта ." И, наконец, самоочевидность интуиции может быть самоочевидностью интуиции мистической; получается критерий истины, как он разумеется большинством мистиков: "Достоверно все то, что остается, когда отвеяно все неприводимое к восприятию субъект-объекта, достоверно лишь восприятие субъект-объекта, в котором нет расщепления на субъект и объект"75.